febb

Среди счасливцев, получивших промоушен в нашей конторе в этом году,
наткнулся на имя "Наталья Гончарова" - Лондон...

Я конечно понимаю, что просто совпадение.
Просто хочется от "дел наших скорбных" перейти
к чему-то вечному. Промоушен в вечность.

Хотя эти фамилии собственно не редкие и
какой-нибудь Вася Пупкин мог бы то же лихо отпечататься в истории.
Так, что мы с внутренним содроганием бы шептали:
"О, Пупкин, Сонце Отечественной Словесности!".
Но пока что вышел Пушкин. Выстрелил, как ядро
из какой-нибудь мортиры времен кампании 1812-го года.
Этакая легкая и крепкая отечественная дробина/пилюля потреотизма в
обтянутый батон заносчивого французского зада...

Почти нет особых сомнений, что крепко раскрученного Пушкина
ученики будут прилежно изучать еще через сто лет.
Если конечно Россия не раздробится на мелкие
княжества или РПЦ вдруг не спохватится и не продавит запрет на этого
"сукиного сына" за в общем-то изрядную легкость и даже аморальность поведения...

Жил-был Александр Сергеевич Пушкин
У самого синего моря
И была у него старуха,
Которую тоже звали Александр Сергеевич Пушкин.
Стал он кликать золотую рыбку.
А рыбку тоже звали Александр Сергеевич Пушкин.
Приплыла к нему рыбка.
- Ну что брат Пушкин, - сказала рыбка, -
Все сказки пишешь?
- Пишу! - горестно ответила за Александра Сергеевича Пушкина
его старуха Александр Сергеевич Пушкин.
- Ну то-то! - Строго сказала рыбка Александр Сергеевич Пушкин
И ушла в глубины морские.
Остался ни с чем Александр Сергеевич Пушкин,
если не считать его старуху Александр Сергеевич Пушкин.
- Ну что тебе надобно, старче? - спросила она ударившись оземь
и захлопав в ладоши.
- Карету мне! Карету! Ку-ка-ре-ку! - неожиданно воскликнул старик.
И тоже ударился оземь и превратился в голубку.
Представляете какое глупое положение:
У самого синего моря сидят две бабы.
Старуха Александр Сергеевич Пушкин
и голубка Александр Сергеевич Пушкин
И ни черта не смыслят в поэзии!
Я бы тут просто нецензурно выругался.
А потому и сказке.

КОНЕЦ!

Про "члены еще гибкие" - это конечно у Лермонтова в "Герое Нашего Времени". После расставания с любимой женщиной Печорин не без явного удовольствия и даже с кокетливой скромостью собой нарциссически любуется, как всякий мужчина, урвавший кусок своего удовольствия:

"...Наконец мы расстались; я долго следил за нею взором, пока ее шляпка не скрылась за кустарниками и скалами. Сердце мое болезненно сжалось, как после первого расставания. О, как я обрадовался этому чувству! Уж не молодость ли с своими благотворными бурями хочет вернуться ко мне опять, или это только ее прощальный взгляд, последний подарок - на память?.. А смешно подумать, что на вид я еще мальчик: лицо хотя бледно, но еще свежо; члены гибки и стройны; густые кудри вьются, глаза горят, кровь кипит..."

У него "сердце болезненно сжалось"! Подумать только!! (Как он умудряется отличить это от оргазма!)

А ведь кроме шуток, настало время уже сказать, кто же был этот "Герой Нашего Времени"!

На самом деле образ Печорина - это чистая и даже, точнее, грязноватая сублимация Самого Михайло Юрьича. Мне кажется, что это образ слеплен из двух. С одной (темной) стороны - это Байровский тип, который симпатичен самому М.Ю. Но что-то мне кажется в этой темной стороне не все так благополучно. За этим модным "байронизмом" М.Ю. весьма ревниво спрятал свою мутноватую зависть к образу, таланту, славе и успеху у женщин и т.п. самого Пушкина. М.Ю. как известно был небольшого росточка, грубо говоря, оплешивел еще в юности. И кудри у него врядли вились, во всяком случае в обозримых местах, а не под "толстой нумерованной шинелью"...

И с другой стороны, я не могу избавиться от впечатления, что вторая светлая сторона Печорина - это именно сам Пушкин. Его легкость, гениальность, авантюризм, безрассудство и мииллион узнаваемых черт и почерков. И наконец эта сцена дуэли. Разыгранная не на Черной речке в мрачном, холодном Санкт-Петербурге с каким нибудь пронизывающим норд-остом с Невы, а на курорте. Где все цветет и пахнет, где красивые скалы, элегантное пресыщенное общество русских офицеров на отдыхе и красивеньких шляпок, мелькающих тут и там, как бабочки-капустницы над свежими кочнами. Это не только мечта Лермонтова поступить гораздо элегантнее Пушкина, который так глупо себя убил в холдном неуютном городе, а устроить дуэль шикарно, на курорте с легкой отрыжкой от смеси шампанского и "боржоми". Это не только мечта переплюнуть Пушкина, но возможно еще и какое подсознантельно желание изменить прошлое, в котором, поэт не умирает в страшных муках на полутемном одре, а элегантно отстреливает тушку своего врага, которая, как тюфяк, валится в красивое ущелье и разбивается о выступы скал! Какой шикарный мстительный образ!.. Кстати, совсем уж крамольная мысль - не Лермнтов ли убивает Пушкина в образах Печорина и Грушницкого? От зависти и т.п. Как говориться, убить Пушкина в себе. А что, Грушницкий несколько напоминает восторженного Пушкина в карикатурном, лузерском варианте!..

Т.е. весь драйв этого шедевра русской словесности 19-го века состоит из нескольких темных компонент: ревность, зависть, страх смерти. А что вообще может быть сильнее? Кто может похвастаться что может расплеваться с ними? И вот несчастный, измученный Лермонтов садится и пишет это произведение, изливая свои чувства на бумагу очень ярким, красивым, образным языком.

В школе нас заставляли яростно откапывать в этом "герое" какие-то черты эпохи, времени, найти революционные мотивы этой Печоринской социопатии. Но позвольте! "А был ли магьчег?". Да мальчего ваабще там не валялось! Там валяется мрачный, ревлексирующий, лысеющий, коренастенький Лермонтов, которого "девушки не любят" и пишет яркую, но гнусную пародию на Пушкина! И язвительно называет этот опус "Героем Нашего Времени". Какая желчная, сардоническая ирония! Карикатура! И как он одурачил всех уже на два столетия! Я думаю в гробу он просто веселился от души, дрыгал ножкой в крышку и сжимал костяшками животик, чтобы не надорваться от смеха, преставляя как Белинский, наморщив свой узкий лобик, пытается написать критику этого опуса.

Герой Нашего Времени - это действительно шедевр! Памятник Ревности, Зависти и Страху написанный столь элегантно, на столь прекрасном русском языке в эпоху когда половина аристократии знала франзузкий лучше русского. И написан он действительно сильно и мощно, поскольку мощны и сильны были чувства, побудившие Лермонтова к его написанию! И еще это конечно же шедевр одурачивания человечества в литературе. Ай, да Лермонтов, ай-да сукин сын!..