febb

Однажды Птичкина устала от городской зимы и поехала в Чижицк. Там всё очень живописно вымирало. Мечталось о том о сём. И то и сё у нее конечно было и даже сверху. Но Чижицк был очарователен. Особенно со штатива и тут же покорил эту замечательную романтическую Птичкину. Пушистыми сугробами своей трогательной вымирательностью. Бесшумной музыкой толстых, как масленичные блины, разлапистых елей и снежинок. Еще трогали сэрце красавицы, спортсменки и просто активистки провинциальная пушистость сугробов. Можно сказать девственная. В них тоже была музыка. Утробная. Например контрабаса. Но она любила, когда скрипка и немного нервно. Поэтому ужасно вдруг занервничала, проскрипела чистым Чижицким снежком. Скрипучим, как кирзовые сапоги почетного караула.

Сугробы скрывали какую-то тайну и мечту. Их хотелось расшевелить растормошить и найти какой-нибудь секретик. Путь глупый фантик, оброненную восьмимартовскую розу. Пусть так. Или закопать какую-нибудь, трепетную, как ресницы, девочковую мечту. Закопать и забыть о ней по своей ветренности и птичности. Но Чижицк только тихо чирикал небесными сферами и воробьями. Фонари немного шумели легким простуженным и сердитым баритоном. А Птичкина порхала по улицам, а Чижицк, глупый Чижицк и не подозревал и продолжал еще чуть более медленно вымирать. Такая была сказка с непонятным концом. Но очень неплохая. Чижицкие сторожилы говорят, что темными зимними вечерами раз в 100 лет по улицам пролетает фея, бухается в сугроб или мечтает, мечтает... Пока не настает утро. Ясное, и медленно-провинциальное... И всегда жалко, что сказка кончается... Но что поделать?.. В этом тоже есть красота...